Лошади умеют плавать,
Но не хорошо, не далеко.
Глория по-русски значит слава,
Это вам запомнится легко.

Шёл корабль своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь,
В трюме добрыми мотая мордами
Тыща лошадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей, подков четыре тыщи,
Счастья все ж они не принесли,
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далеко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли,
Лошади поплыли просто так,
Как же быть и что же делать, если
Нету мест на лодках и плотах.

Плыл по океану рыжий остров,
В море синем остров плыл гнедой,
Им сперва казалось, плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края
На исходе лошадиных сил,
Вдруг заржали кони возражая
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и все, а все-таки мне жаль их,
Рыжих, не увидевших земли...
Так и не увидевших земли...

Слуцкий Б.

Прислушайся, - из ближнего леска
Испанская кобыла молодая,
Почуяв жеребца издалека,
Его зовет, тревожно ожидая.
И, с привязи сорвавшись, наконец,
К ней скачет, шею выгнув, жеребец.

Он величаво мчится, он летит,
Как в приступе безудержного гнева,
И гулко под ударами копыт
Гудит земли разбуженное чрево.
Грызет железо он своих удил,
Тем овладев, чему подвластен был.

Он поднял уши. Нисходя к хребту,
Вздымается дорожка гривы черной,
Ноздрями воздух пьет он на лету.
Пар из ноздрей выходит, как из горна.
Недаром око томное коня
Сверкает ярким отблеском огня.

То рысью он идет, шаги считая,
Спокойно горд и скромно величав,
То скоком скачет, над землей взлетая,
Плывет, по ветру тело распластав,
Чтоб гневной красотой своей и силой
Похвастаться перед подругой милой.

Ему и дела нет до ездока,
Кричащего вослед: "Постой! Куда ты?"
Забыл он шпоры, жгущие бока,
Забыл о сбруе, яркой и богатой,
Он слышит только собственную кровь,
Он видит пред собой свою любовь.

Как если бы, искусству дав свободу,
Писал коня художник на холсте,
Стремясь живую превзойти природу
И в живости самой и в красоте, -
Так этот конь превосходил любого
Осанкой, статью, красотой суровой.

Крутая холка, ясный, полный глаз,
Сухие ноги, круглые копыта,
Густые щетки, кожа, как атлас,
А ноздри ветру широко открыты.
Грудь широка, а голова мала, -
Таким его природа создала.

Ничто косого не избегнет взора,
Касанье перышка его вспугнет.
Приказывая ветру быть опорой,
Пускается он в бег или в полет.
Сквозь волосы хвоста его и гривы
Поет и свищет ветер шаловливый.

Он выражает радость в звонком ржанье,
Отзывный голос подает она.
Но - женщина - в ответ на обожанье
Она лукавит, гордости полна,
И отвечает страсти, столь открытой,
Упрямыми ударами копыта.

Он роет землю в гневе, ловит ртом
Слепней несчастных. Весь покрыт он мылом.
И бедра охлаждает он хвостом,
Разгоряченные любовным пылом.
Но вот гордячка, друга пожалев,
Его безмерный умеряет гнев.

А тут хозяин, подоспев, стремится
Взять под уздцы горячего коня.
В испуге к лесу скачет кобылица.
За нею конь, уздечкою звеня.
И оба обгоняют по дороге
Ворон, летящих тучею в тревоге...

Вильям ШЕКСПИР
(Из поэмы "Венера и Адонис")